Кто-то "клубничку" углядит для себя в повествовании. Кто-то рутинную драму села высмотрит. Один гадостно сплюнет, другой матерно ругнётся на происходящее. И оба ошибутся.
Лента, собравшая массу различных призов ( если есть желание, посмотрите в Википедии), весьма органично ложится в души. Тонкая, душевная, духовная.
Словно магический кристалл, зеркалом волхования перед зрителем первые кадры раскрываемого таинства. Пелена мира в рассеивающемся тумане неведомого сумрака. Проступает всё чётче, всё явственнее. И людские лица в первозданном антураже местности. Островок человеческих страстей в нагнетаемом вихревом загустении. Аномалия природного естества. Коробящая ржа, паутиной растрескивающегося действия. Здесь мало увидеть. Тут вдумчивому уму, пища. И бытовые сцены деревенского рубища жизни - доступностью понимания языкового выражения глубины мысли. Да, пьянство. Да, блуд. Да, "борьба противоположностей". Да, ...много всяких ещё ... разностей. Но лента то имеет название "Лес". Именно "Лес" - основа понимания для происходящего. Отсюда истоки этой бурной реки, отсюда истоки этой истории. Всё остальное - вторично. Всё остальное - лишь дополнение к основному. Лес - тут основное. Лес - первозданное бытие для "человека разумного". Лес - Матушкой-природой, колыбелью заботы о своём дитя. Именно эта среда, Родиной для всех сельчан в сценах кадров.
Отчасти, режиссёр, наверное, мог бы углубить понимание основной мысли. Для полноты восприятия. Чем? Шумом ветра с показом крон деревьев-исполинов. И это было бы недовольством, выказываемым нам, пращурами. А равно, треском-разговоров вековых великанов, в прогулке сумрачной тиши безтрапинья, персонажей. Но заменой этому, послужил другой дивный приём - музыка, передающая первозданную дичь. Рожковые трели, разрывающие тишь медитационным замиранием. Вдохи и выдохи мелодики дуновения. Глубина, совершенно потрясает. Словно чистый, незамутнённый родник ледяной свежестью в нас.
Отзвук высочайшей эстетики - а теперь так снимают и подают зрелище не многие художники, атрибуты метафоричности. Преломление, где слова не требуются. Лишние они. Один на один ты с полотном. И ничто не создаёт помеху для восприятия. Вглядывайся, наслаждайся, открывай для себя двери тайн. Диво-дивное в явлении. Обычно, таково впечатление в музейной тиши. В неторопливом прорастании в тебе соцветия пера палитры красок создателя. Лицо, сцена, эмоция, действующие лица, застывшие в моменте.... И здесь, то же самое. Одна из начальных сцен, где мальчик с тревогой наблюдает за "подвигом" отца, бесстыдно входящим в баню. И трепет белых простыней на усиливающимся ветру-порыве, эмоциональной окраской гаммы чувств. От негодования до беспомощности... И счастливая развязка, стихающим дуновением налетающего "бриза"....
Следующий "экспромт" - колёсные виражи УаЗика под скручивание шеи баранки руля. Гнев бессловесный пульсацией несогласия. И ни единого слова, и ни одной реплики. Даже желваки на лице без внимания, даже скрежет зубов без проявления. Виражи - по зелёной глади грунта. Виражи, выхлопом сдерживаемого в груди крика.
Даня, висящий вниз головой как взгляд на перевернувшуюся действительность. Здесь норма поменяла свои полюса. Здесь бесовство правит сегодня бал. Здесь бесстыдство заменой совести, морали. И потому даже глава района не имеет силы противиться, противостоять. И единственное, что остаётся ударить в отчаянной горести в вывеску указателя "власти".
...а эшелоны с лесом идут и идут через переезд. А заготовительная площадка завалена трупами мертвецов - голых, зашкуренных, подготовленных к отправке-продаже. Лес, выбитый человеческим пороком из обережной обители. Лес, безучастный к злодейской оргии учинённой над ним. Пал в неравной схватке корчёвок, распилов, вырубки. И молчит... Мы с Вами сиротеем. Мы с Вами теряем себя. Мы обобраны пройдохами.
И все эти "грызуны" на автомобильных распальцовках лишь "шушара" накипи сегодняшнего дня. Ворьё-сволочьё различное по возрасту, но творящее беззаконие и упивающееся вседозволенностью. У пацанвы, в интересах беспредел с девочками, у "хомячков" на джипах - обнищание округи.... Гнилосные черви с дырами вместо душ, перед нами.
Что после них? Безжизненная пустыня раскорёженных тел. Пустошь. Страшно.
Фильм, за который не стыдно. Фильм, который можно смотреть ни раз и ни два. Редкое сегодня кино. Умное и трогательное.
Вот так, пожалуй, следует понимать происходящее. Приобщайтесь, эстеты!