• Полное имя — Хамфри ДеФорест Богарт (Humphrey DeForest Bogart).
• Сын выдающегося хирурга, Богарт сам какое-то время изучал медицину, затем пошел служить во флот.
• Во время Первой мировой войны получил раны на лице в результате разрыва снаряда на борту судна. Шрам изуродовал его верхнюю губу и частично парализовал ее, что сказалось на его манере говорить.
• Встретив Фрэнка Синатру, Хамфри произнес: «Слышал, от твоего голоса девушки теряют сознание. Сделай так, чтобы я упал в обморок».
• 21 августа 1946 года Богарт оставил следы своих рук и ног на цементе в церемонии у Китайского театра Граумана.
• В 1949 году родился его первенец — Стив, а в 1952 — дочь Лесли.
• В 1999 г. Американский институт кино назвал Богарта величайшим американским киноактером в истории.
• 14 января 1957 года Хамфри Богарт скончался у себя дома в Голливуде на руках преданной жены Лорен Бэколл и друга Джона Хьюстона. Куривший всю жизнь, Богарт умер от рака пищевода.
  

Ранняя биография

Богарт родился 25 декабря 1899 года в Нью-Йорке, в семье Белмонта ДеФореста Богарта (июль 1867, Уоткинс Глен — 8 сентября 1934, Нью-Йорк) и Мод Хамфри (1868—1940). Белмонт и Мод поженились в июне 1898 года. Отец Богарта был пресвитерианцем, а мать принадлежала к Епископальной церкви. Богарт воспитывался в религии своей матери.

День рождения Богарта был предметом дискуссий. Считалось, что дата 25 декабря 1899 года (праздник Рождества) была легендой, созданной компанией «Warner Bros.» для романтизации образа, и что настоящая дата рождения — 23 января 1899 года. Сейчас эти сомнения признаны безосновательными. Хотя свидетельство о рождении не было найдено, о рождении Богарта упоминала нью-йоркская газета в начале января 1900 года, это подтверждает и перепись 1900 года. Последняя жена Богарта — актриса Лорен Бэколл всегда настаивала на дате 25 декабря.

Детство

Отец Богарта был хирургом, который специализировался на операциях на сердце и лёгких. Мать была рекламным иллюстратором, она училась в Нью-Йорке и во Франции, в том числе в студии Джеймса Уистлера, а позднее стала главным художником в женском журнале «The Delineator». Она была воинствующей суфражисткой. Она рисовала маленького Хамфри и один из рисунков использовала в известной в то время рекламной кампании детского питания Mellin’s (Mellin's Food For Infants and Invalids). В лучшие годы она зарабатывала 50 тысяч долларов в год, а её муж — только 20 тысяч. Богарты жили в Нью-Йорке, в фешенебельных апартаментах квартала Помандер-Уок в верхнем Вестсайде, а также имели изящный коттедж и 55 акров земли на севере штата Нью-Йорк на озере Канандайгуа Лэйк.

Хамфри был старшим из троих детей, у него было две сестры — Фрэнсис и Кэтрин Элизабет (Кей). Родители были чопорны, заняты каждый своей карьерой и часто ссорились — детям доставалось не много душевной теплоты.

В детстве Богарта дразнили за кудри, за опрятность, за «милые» портреты, которые рисовала с него мать, за одежду в стиле «Маленького лорда Фонтлероя» и за имя Хамфри. От своего отца Богарт унаследовал язвительность, увлечение рыбалкой, любовь к парусниками и страсть к волевым женщинам.

Образование

Богарты учили своего сына в частных школах. Он был посредственным, нелюдимым ребёнком, который не интересовался внешкольной работой. Благодаря родительским связям он был принят в престижную Академию Филлипса. Родители надеялись, что он поступит в Йельский университет, но в 1918 году Богарта исключили.

Подробности исключения неясны. По одной версии, его исключили за то, что он бросил директора школы (или садовника) в пруд. По другой — за курение и распитие спиртных напитков и за общую неуспеваемость. Возможно, он ушёл сам. Во всяком случае, его родители были обескуражены тем, что их планы на будущее сына провалились.

Служба на флоте

Весной 1918 года, не имея никаких возможностей для выбора карьеры, Богарт поддался своей любви к морю и завербовался в Военно-морские силы США. Позднее он вспоминал:
« В восемнадцать война была забавой. Париж! Французские девушки! Мечта!»

Богарт служил на судах, перевозивших солдат из Европы после Компьенского перемирия, и считался образцовым матросом.

Шрам

Возможно, во время морской службы у Богарта появился его шрам, приведший к характерной шепелявости, хотя подлинные обстоятельства неясны. По одной версии, при обстреле корабля «Левиафан» его губа была повреждена осколком шрапнели, хотя некоторые утверждают, что он не выходил в море до подписания Компьенского перемирия. По другой версии, которую поддерживал друг Богарта, писатель Натаниель Бенчли (англ.)русск., Богарт был ранен во время транспортировки заключённого в военную тюрьму Портсмут. Заключённый попросил у Богарта закурить, а пока тот искал спички, ударил его по лицу кулаками, повредив губу, и сбежал. В конце концов, заключённый был пойман. Согласно книге Дарвина Портера «Humphrey Bogart: The Early Years», шрам появился после ссоры с отцом.

К тому моменту, когда Богарт попал к врачу, шрам уже сформировался. Богарт позднее рассказывал актёру Дэвиду Нивену: «Чёртов доктор вместо того, чтобы зашить его, всё испортил» (В оригинале также присутствует игра слов: Goddamn doctor instead of stitching it up, he screwed it up). Нивен говорит, что на вопрос о шраме Богарт ответил ему, что это результат несчастного случая в детстве. Нивен утверждает, что истории о том, что шрам появился во время войны, были придуманы киностудиями. Но в описаниях Богарта, относящихся к послевоенным годам, шрам не упоминается, так что, возможно, он появился позднее. Когда актриса Луиза Брукс встретила Богарта в 1924 году, у него был шрам на верхней губе, который Белмонт мог частично залечить до того, как Богарт пришёл в кино. Она утверждает, что шрам никак не влиял на его речь.

Ранняя карьера

Когда Богарт вернулся домой, он обнаружил, что его отец болен, его медицинская практика расстроена, и он потерял много денег, вложив их в заготовку леса. Во время службы Богарт привык к независимости от семьи. Он протестовал против лжи и снобизма, не признавал ничью власть, нарушал обычные рамки приличия. Эти черты он передаст и своим киноперсонажам. С другой стороны, он сохранял хорошие манеры и речь, пунктуальность и неприязнь к прикосновениям других людей.

Богарт работал грузоотправителем и продавцом. Он был зачислен в военно-морской резерв.

Театр и первые роли в кино

После службы Богарт возобновил дружбу с приятелем детства Биллом Брэйди-младшим, отцом которого был театральный продюсер Уильям Алоизиус Брэйди. В конце концов, Богарт был принят на работу в новую компанию Уильяма Брэйди «World Films». Богарт попробовал себя в написании сценариев, режиссуре, продюсировании, но ни в чём не выделился. Недолго он был менеджером сцены в пьесе Элис Брэйди «A Ruined Lady». Несколько месяцев спустя, в 1921 году, он дебютировал на сцене как актёр в роли японского дворецкого в спектакле по пьесе Элис Брэйди «Drifting», произнеся одну строчку текста. Затем последовали роли в других пьесах Элис Брэйди. Богарт наслаждался вниманием, которое он привлекал как актёр. Он утверждал: «Я был прирождённым ленивцем, и это было самое лёгкое из развлечений» (I was born to be indolent and this was the softest of rackets).

Он проводил много времени в спикизи и пристрастился к алкоголю. Возможно, в какой-то ссоре в баре он и повредил губу, что совпадает с описанием Луизы Брукс.

Богарт воспитывался с убеждением, что актёрство — низкое занятие. Он никогда не брал уроки актёрского мастерства, но упорно и настойчиво занимался своим ремеслом. В 1922—1935 годах он появился, по крайней мере, в семнадцати бродвейских постановках. Он играл романтичные роли второго плана в лёгких комедиях. Критик Александр Уолкотт писал о ранних работах Богарта: «Они обычно милостиво описываются как неточные» (Is what is usually and mercifully described as inadequate). Другие обозреватели были добрее. Хейвуд Браун, рецензируя «Nerves», писал: «Игра Хамфри Богарта производит впечатление… она и суха, и свежа, насколько это возможно» (Humphrey Bogart gives the most effective performance…both dry and fresh, if that be possible). Богарт не любил свои ранние, незначительные роли.

В начале своей карьеры, играя в «Drifting», Богарт познакомился с актрисой Хелен Менкен. Они поженились 20 мая 1926 года в Нью-Йорке, развелись 18 ноября 1927 года, но остались друзьями. 3 апреля 1928 года он женился на актрисе Мэри Филипс. Как и у Менкен, у неё был вспыльчивый характер, и, как остальные супруги Богарта, она была актрисой. Он познакомился с Филипс в 1924 году, когда они играли в спектакле «Nerves».

После биржевого краха 1929 года количество сценических постановок резко уменьшилось, и многие актёры направились в Голливуд. Самым первым фильмом Богарта стала короткометражка «Танцующий город» (1928), в котором он сыграл с Хелен Хэйс, полная копия фильма утеряна. Он также сыграл с Джоан Блонделл и Рут Эттинг в короткометражке «Broadway’s Like That» (1930), которая был найдена в 1963 году.

Затем Богарт подписал контракт со студией «Fox Film Corporation» за 750 долларов в неделю. Он стал другом и собутыльником серьёзного бродвейского актёра Спенсера Трейси, которым восхищался. Именно Трейси в 1930 году впервые назвал Богарта «Боги» (Bogey; во многих источниках указывается, что сам Богарт писал это прозвище как Bogie). Трейси и Богарт вместе появились на экране лишь однажды — в раннем звуковом фильме Джона Форда «Вверх по реке» (1930), где они играли заключённых. Это был дебютный фильм Трейси. Затем Богарт сыграл эпизодическую роль в драме «Плохая сестра» (1931) с Бетт Дэвис.

В 1930—1935 годах Богарт переезжал из Голливуда в Нью-Йорк и обратно, подолгу оставаясь без работы. Его родители развелись. Отец умер в 1934 году, оставив долги, которые Богарт, в конце концов, оплатил. Богарт унаследовал от отца золотое кольцо, которое носил всегда, даже на съёмках многих фильмов. Только перед смертью отца Богарт рассказал ему, как он его любил.

Второй брак рушился, Богарт впал в депрессию и много пил.

Знакомство Богарта и Бэколл

Богарт встретил Лорен Бэколл во время съёмок в фильме «Иметь и не иметь» (1944), очень вольной адаптации романа Эрнеста Хемингуэя. Фильм имел много схожего с «Касабланкой» — те же враги, тот же тип героя и даже пианист — друг главного героя (его сыграл Хоги Кармайкл).

Когда они встретились, Бэколл было девятнадцать, а Богарту — сорок пять. Он называл её «Малышкой» (Baby). Бэколл работала моделью с шестнадцати лет и сыграла в двух провалившихся спектаклях. Богарта привлекали в Бэколл высокие скулы, зелёные глаза, светлые волосы, стройная фигура, уравновешенность, практичность и откровенная честность. Их эмоциональная связь была очень сильна с самого начала, а разница в возрасте и актёрском опыте создавала дополнительные отношения учитель-ученик. В противоположность голливудской норме, это были первые отношения Богарта с актрисой, играющей главную роль. Богарт был ещё женат, и его первые встречи с Бэколл были короткие и осторожные, а во время разлуки они писали друг друг пылкие любовные письма.

Режиссёр Говард Хоукс не одобрял этих отношений. Хоукс сам считал себя учителем и защитником, а Богарт узурпировал эту роль. Хоукс тоже был увлечён Бэколл (обычно он избегал своих актрис, к тому же он был женат). Хоукс говорил ей, что она ничего не значит для Богарта и даже пугал тем, что отправит её на «Monogram» — худшую студию Голливуда. Богарт успокаивал её. Джек Уорнер разрешил споры, и съёмки возобновились. Из ревности Хоукс говорил о Бэколл: «Боги влюбился в персонаж, которого она сыграла, поэтому ей придётся играть его всю оставшуюся жизнь» (Bogie fell in love with the character she played, so she had to keep playing it the rest of her life).

«Глубокий сон»

Через несколько месяцев Богарт и Бэколл снова встретились на съёмках нуара «Глубокий сон» по сценарию Уильяма Фолкнера, основанного на одноимённом романе Рэймонда Чандлера. Чандлер восхищался игрой Богарта: «Богарт может быть крутым без оружия. А ещё у него есть чувство юмора, в котором скрывается оттенок презрения» (Bogart can be tough without a gun. Also, he has a sense of humor that contains that grating undertone of contempt).

Богарт ещё разрывался между своей новой любовью и супружеским долгом. Настроения на площадке были сложными, оба актёра были эмоционально истощены, Богарт пытался найти способы решения своей дилеммы. Диалоги снова были полны сексуальных намёков, а Богарт был убедителен в роли частного сыщика Филипа Марлоу. Фильм был очень успешен, хотя некоторые критики посчитали сюжет слишком запутанным.

Свадьба

Бракоразводный процесс начался в феврале 1945 года. 21 мая 1945 года Богарт и Бэколл сыграли свадьбу в Огайо, в доме близкого друга Богарта — сценариста Луиса Бромфилда.

Богарт и Бэколл поселились в особняке за 160 тысяч долларов в Холмби-Хиллс в Лос-Анджелесе. Брак оказался счастливым, хотя возникали некоторые напряжённости из-за несхожести супругов. Он был домосед, а она любила ночную жизнь. Он любил море, а она страдала морской болезнью. Бэколл позволяла Богарту проводить уикэнды на его лодке. Иногда напряжение возникало из-за пьянства Богарта.

6 января 1949 года Лорен Бэколл родила Стивена Хамфри Богарта. Стивен был назван в честь персонажа Богарта в «Иметь и не иметь». Стивен станет писателем и биографом. 23 августа 1952 года родился второй ребёнок — девочка Лесли Говард Богарт, названная в честь английского актёра Лесли Говарда.

Поздняя карьера

Огромный успех «Касабланки» повлиял на карьеру Богарта. Несмотря на улучшившееся положение, по контракту он пока не мог отказываться от ролей, поэтому, получив плохой сценарий, долго спорил со студией, как это было с фильмом «Конфликт» (1945). В 1943—1944 годах Богарт сотрудничал с общественной организацией United Service Organizations, которая поддерживала американских солдат, и вместе с тогдашней женой Майо Мето побывал в Италии и Северной Африке, в том числе в Касабланке.

Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности

Богарт, либерал по убеждениям, был в числе организаторов делегации в Вашингтон, названной Комитетом по защите Первой поправки и выступившей против Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности, которая преследовала голливудских актёров и сценаристов. В марте 1948 года Богарт написал статью «Я не коммунист» (I’m No Communist) для журнала «Photoplay», в которой дистанцировался от Голливудской десятки. Богарт писал: «Мы не поддерживали десятерых человек, которые были названы Комиссией по расследованию антиамериканской деятельности» (The ten men cited for contempt by the House Un-American Activities Committee were not defended by us).

Последние роли

Богарт снизил свой гонорар, чтобы сняться в роли капитана Куига в фильме Эдварда Дмитрыка «Бунт на «Кейне»», поскольку чувствовал что-то общее с персонажем. Несмотря на успешность, ему всё ещё приходилось воевать со студией, а его здоровье начало ухудшаться.

Капитан Куиг во многом походил на персонажей из «Мальтийского сокола», «Касабланки» и «Глубокого сна» — осторожный одиночка, который никому не доверяет — но у него не было чувства юмора, которое делало тех персонажей такими привлекательными. Как и в «Сокровищах Сьерра-Мадре», его персонаж был жалеющим себя параноиком, и эти качества постепенно разрушали его. Три месяца спустя после выхода фильма Богарт появился в костюме Куига на обложке журнала «Time», а в это время на Бродвее шла театральная версия, где ту же роль играл Генри Фонда.

Билли Уайлдер, режиссёр «Сабрины», не имея возможности пригласить Кэри Гранта, выбрал Богарта на роль персонажа, который борется со своим младшим братом-плейбоем (Уильям Холден) за внимание «золушки» Сабрины (Одри Хепбёрн). Богарт не испытывал энтузиазма от такой роли, но согласился, даже не видя окончательного сценария. Но отношения актёра с режиссёром и партнёрами по площадке не сложились. Богарт жаловался на сценарий и на то, что Уайлдер больше обращал внимания на Хепбёрн и Холдена на съёмках и вне съёмок. Главная проблема заключалась в том, что Уайлдер был полной противоположностью Джона Хьюстона — любимого режиссёра Богарта. Богарт говорил прессе, что Уайлдер «что-то вроде прусского немца с кнутом. Он относится к тому типу режиссёров, с которыми я не люблю работать… эта картина — кувшин с дерьмом» (is the kind of Prussian German with a riding crop. He is the type of director I don’t like to work with… the picture is a crock of crap). Несмотря на это, фильм был успешен. «The New York Times» написала о Богарте: «Он невероятно ловок… мастерство, с которым он смешивает шутки и мужественную трогательность, — это одно из бесчисленных удовольствий, полученных от этого представления» (He is incredibly adroit… the skill with which this old rock-ribbed actor blend the gags and such duplicities with a manly manner of melting is one of the incalculable joys of the show).

«Босоногая графиня», снятая Джозефом Манкевичем в 1954 году в Риме, принесла Богарту одну из самых тонких ролей. Богарт снова играет сломленного жизнью человека, режиссёра, который спасает свою карьеру, делая звезду из танцовщицы фламенко (Ава Гарднер), прототипом которой стала Рита Хейворт. Богарту было нелегко с Гарднер, поскольку она только что разошлась с его приятелем Фрэнком Синатрой и встречалась с тореадором Луисом Мигелем Домингином. Богарт говорил ей: «Половина женщин мира бросилась бы к ногам Фрэнка, а ты крутишься вокруг парней, которые носят накидки и маленькие балетные тапочки» (Half the world’s female population would throw themselves at Frank’s feet and here you are flouncing around with guys who wear capes and little ballerina slippers). Он также говорил о её актёрской неопытности. Игра Богарта была признана лучшим, что есть в фильме. Во время съёмок, пока Бэколл находилась дома, Богарт флиртовал с Веритой Петерсон, его многолетней студийной ассистенткой, с которой он катался под парусом и выпивал. Но когда Бэколл неожиданно появилась на площадке и увидела их вместе, она отнеслась к этому спокойно.

Богарт поддерживал актёров, особенно тех, кто находился в Чёрном списке, терпел неудачи или переживал личные проблемы. Во время съёмок «Левой руки бога» (1955) он опекал Джин Тирни, переживавшей тяжёлые времена. Она была близка к душевной болезни, и Богарт уговаривал её начать лечение. Он также настаивал на том, чтобы Джоан Беннетт играла с ним в фильме «Мы не ангелы», когда она стала персоной нон-грата из-за скандала с Джеком Уорнером.

В 1955 году Богарт снялся в трёх фильмах: «Мы не ангелы» Майкла Кёртиса, «Левая рука бога» Эдварда Дмитрыка и «Часы отчаяния» Уильяма Уайлера. Последним фильмом стала спортивная драма Марка Робсона «Тем тяжелее падение» (1956).

Работа на телевидении и радио

Богарт редко появлялся на телевидении. Тем не менее, вместе с Лорен Бэколл он участвовал в телепрограмме «Person to Person», а также снимался в комедийном сериале «The Jack Benny Show». Богарт и Бэколл снялись в телеверсии «Окаменелого леса» (1955) для канала NBC, но сохранилась только чёрно-белая версия.

Богарт исполнил свои самые известные роли в радиоверсиях «Касабланки» и «Мальтийского сокола». Кроме того, они с Бэколл участвовали в сериале «Bold Venture».

The Rat Pack

Богарт был основателем группы «Rat Pack». Весной 1955 года, после длительной вечеринки в Лас-Вегасе с участием Фрэнка Синатры, Джуди Гарленд, Сидни Люфта, Майкла Романоффа и его жены Глории, Дэвида Нивена, Энджи Дикинсон и других, Лорен Бэколл заметила: «Вы выглядите, как чёртова стая крыс» (You look like a goddamn rat pack).

Формально «Rat Pack» появились в ресторане «Romanoff’s» в Беверли-Хиллс. Синатра был назван Лидером стаи (Pack Leader), Бэколл — Матерью логова (Den Mother), Богарт — Директором по общественным связям (Director of Public Relations), а Сидни Люфт — Управляющим клетки (Acting Cage Manager)[103]. Когда журналист Эрл Уилсон спросил, какова цель группы, Бэколл ответила: «Пить много бурбона и допоздна не ложиться спать» (To drink a lot of bourbon and stay up late).

Шахматы

Богарт был превосходным шахматным игроком. До того, как он начал зарабатывать актёрским трудом, он часто бывал среди шахматистов, играющих на мелочь в нью-йоркских парках. В первоначальном сценарии «Касабланки» не было эпизода с шахматами, он был добавлен по настоянию Богарта. Он добился ничьей в сеансе одновременной игры, которую провёл в 1955 году в Беверли-Хиллс гроссмейстер Самуэль Решевский и играл против Джорджа Колтановского в Сан-Франциско в 1952 году.

Богарт был турнирным директором Шахматной федерации США, участвовал в работе Шахматной федерации штата Калифорния и часто посещал Голливудский шахматный клуб. В 1945 году на обложке журнала «Chess Review» появилась фотография Богарта, играющего против актёра Шарля Буайе. Когда в июне 1945 в интервью журналу «Silver Screen» его спросили, что имеет для него самое большое значение в жизни, он ответил, что один из его главных интересов — это шахматы. Он добавил, что играет в шахматы почти каждый день, особенно в перерыве между съёмками. Он любил играть всю жизнь.

Смерть

К середине 1950-х здоровье Богарта было подорвано. Богарт создал новую продюсерскую компанию для своего нового фильма «Melville Goodwin, U.S.A.» Его кашель и сложности с принятием пищи стали столь серьёзными, что не обращать на них внимания стало просто невозможно и он бросил проект. Фильм был переименован в «Сверхсекретное дело», и в нём снялись Кирк Дуглас и Сьюзен Хейворд.

Богарт, имевший пристрастие к сигаретам и алкоголю, заболел раком пищевода. Он почти не мог говорить, но отказывался обращаться к врачу до января 1956 года. Диагноз был поставлен несколько недель спустя, и болезнь уже нельзя было остановить.

Кэтрин Хепбёрн и Спенсер Трейси приходили повидать его. Частым посетителем был Фрэнк Синатра. Богарт был слишком слаб, чтобы ходить по лестнице.

Для передвижения он использовал инвалидную коляску. Хепбёрн в интервью описала последний раз, когда они с Трейси видели Богарта (в ночь перед тем, как Богарт умер):

Богарт умер 14 января 1957 года после того, как впал в кому. В момент смерти он весил 36 килограммов (80 фунтов). Он умер в 2:25 ночи в своём доме на Меплтон-Драйв, 232 в Холмби-Хиллс (англ.)русск.. На скромных похоронах звучала музыка любимых композиторов Богарта — Иоганна Себастьяна Баха и Клода Дебюсси. На похоронах присутствовали актёры Кэтрин Хепбёрн, Спенсер Трейси, Дэвид Нивен, Рональд Рейган, Джеймс Мейсон, Дэнни Кей, Джоан Фонтейн, Марлен Дитрих, Эррол Флинн, Грегори Пек и Гэри Купер, режиссёры Билли Уайлдер и Джон Хьюстон, продюсер Джек Уорнер. Бэколл просила Трейси произнести речь, но он был слишком расстроен. Речь произнёс Джон Хьюстон, который напомнил собравшимся, что хотя жизнь Богарта оборвалась слишком рано, но она была насыщенной.

Тело Богарта кремировали в Глендейле. Его похоронили на кладбище Форест-Лаун с маленьким золотым свистком, который он подарил Лорен Бэколл до того, как они поженились. Это была отсылка к их первому фильму «Иметь и не иметь», где прозвучала реплика: