Сними с меня усталость, матерь Смерть.
Я не прошу награды за работу,
но ниспошли остуду и дремоту
на мое тело, длинное как жердь.

До которого дня, до которого часа мы здесь? Сколько каждому из нас отмерено в этом мире. Приход старости ли очерчивает границы, дела суеты оставшиеся в заботе ли дают импульс существования. Цепляются люди за годы надеясь ещё чего то успеть, что то попробовать, исправить, возможно где то загладить вину. Но сумрачный гость уже стоит за спиной. Посыльный прислан по Вашу душу и именно в его руках Ваша судьба. Сколько-сколько мне ещё отпущено, хочется спросить. Но молчалив гость. И лишь виток событий неумолимо скручивается в рулон как хроника кадров жизненного сюжета. Ещё один оборот в его руках, ещё… И всё. Узел петли затянут на шеи. Пора. Билет в один конец протягивается в руку. Идёмте же! Время вышло.

Я так устал. Мне стало все равно.
Ко мне всего на три часа из суток
приходит сон, томителен и чуток,
и в сон желанье смерти вселено.

Данный фильм хроника надвигающейся смерти. Преклонных лет женщина, последним полётом дней. Ещё есть силы, ещё хочется пожить. Но предрешённость её судьбы фатумом, очевидна. По капли уходит отпущенное ей. Дороги, привычные в эти годы, шлагбаумами загона. Сюда нельзя. И сюда теперь тоже. Довольствуйся минимумом. Это пространство уже не для тебя. Не с кем говорить. И не о чем. Фразы слетающие с уст игровой пьесой чужого текста. Это уже не ты. Это уже чужое. И общности нет даже с окружением. Марионетки в людском обрамлении вокруг, повторяющие чужие команды. События? Только неприятные. Только бередящие внутреннее. Пятно на потолке ли, отказ в абонементе бассейна, рухнувший мир семьи, подарок блузок, ненужных кому то…

Мне книгу зла читать невмоготу,
а книга блага вся перелисталась.
О матерь Смерть, сними с меня усталость,
покрой рядном худую наготу.

На лоб и грудь дохни своим ледком,
дай отдохнуть светло и беспробудно.
Я так устал. Мне сроду было трудно,
что всем другим привычно и легко.

Автор достаточно красочно передаёт закрывающиеся двери жизни Ханны. Будь то уличные проходы в сумраке, качающееся баюканием однообразие вагонного метро, где в отражении окна силуэт молодости прихорашивающийся, перелицовывающий одежды. Здесь же эмоциональная экспрессия чувств в обличительной ругани, в другой раз — танец молодого мужчины в шорохе скрипов колёсной тяги. И внимательный взгляд нашей героини в некоей прострации прибывающей — всё так далеко от неё. В чувственной составляющей где то за одним из поворотов судьбы скрывшееся… Было же и у неё такое… И даже собака не прикасается к корму с её рук…

Депрессивный ли это фильм? Нет. Хотя он и не несёт элементов позитива. И ни в одной из сцен нет даже намёка на улыбку. Размышление приготовлено в этой драме. Игра одного актёра в обрамлении таланта. И масса недосказанного режиссёром, предложением зрителю самостоятельно разгадать череду сцен. И понять.

Фильм молодого итальянского режиссера Андреа Паллаоро как погружение в пустоту - сгусток холодного одиночества в котором нет ничего созидательного. Шарлотта Рэмплинг, удостоенная за эту роль награды Венецианского кинофестиваля, своим отрешенным, почти безмолвным видом передает на физическом уровне состояние женщины у которой при живых муже, сыне и внуке никого не осталось. Она потеряла их и себя. Утратила связь с миром в котором уже не живет, а лишь существует. Аскетичная манера повествования - минимум диалогов, приглушенная цветовая палитра, угловатые ракурсы камеры - с одной стороны обескураживает своей беспощадностью, заставляя неуютно ерзать в кресле, с другой вводит в состояние сопричастности, когда то, что происходит на экране и жизнь за окном или дверью в подъезд кажутся единым целым - настолько естесственно и одновременно пугающе Она выглядит в кадре. О таком кино можно говорить долго и обтекаемо. Рекомендовать не берусь, но для тех, кто поймет, не пройдет бесследно.