А вот тебе конечно лучше заниматься критикой фильмов, а не политикой, не твоё это..

Мощно, сильно, глубоко, духовно, по-нашему, по-русски (неважно, кем был Печерский по пресловутому 5-му пункту, всё равно он русский и советский человек )!

[

d.sov2015 пишет:

А вот тебе конечно лучше заниматься критикой фильмов, а не политикой, не твоё это..

А тебе, паря, годков-то скока будет? 21? Смеши людей тогда на другие темы, не рассуждай о том, о чём только читал. Мал ещё. Тут серьёзные дядьки гутарят.

Скрытый текст

прежде чем писать чепуху про бедных поляков поинтересуйтесь про Аннексию Судет 20 сентября 1938 года польские и немецкие дипломаты приходят к соглашению о новых границах в центре Европы. На следующий день Варшава предъявляет Праге ультиматум о передаче Тешинской области. Провести на спорной территории референдум никто и не думает: поляков там проживает 80 тысяч, чехов — 120 тысяч. Понятно, кто и как проголосует.

Для Чехословакии Польша — последняя надежда: теоретически по её территории в соответствии с международными гарантиями могут быть переброшены части Красной Армии, чтобы помещать немецкой агрессии. Но Речь Посполитая вступает в ситуативный союз с Германией.

19 сентября Бенеш через советского полпреда в Праге обращается к правительству СССР относительно его позиции в случае военного конфликта, и Советское правительство дает ответ, что готово выполнить условия Пражского договора. Советский Союз предложил свою помощь Чехословакии на случай войны с Германией, даже в том случае, если вопреки пакту Франция этого не сделает, а Польша и Румыния откажутся пропустить советские войска. Позиция Польши выражалась в заявлениях о том что в случае нападения Германии на Чехословакию она не станет вмешиваться и не пропустит через свою территорию Красную армию, кроме того, немедленно объявит войну Советскому Союзу, если он попытается направить войска через польскую территорию для помощи Чехословакии, и если советские самолеты появятся над Польшей по пути в Чехословакию, они тотчас же будут атакованы польской авиацией

d.sov2015 пишет:

- 2

Любопытная рецензия

Скрытый текст

Просят товарищи рассказать, почему мне не понравился хабенский фильм . Рассказываю, простите за сумбур. Главная претензия проста: фильм сделан неталантливо. Хабенский торгует Собибором. И это с такой очевидностью бьет зрителя, что вместо того чтобы смотреть кино, зритель сидит и думает: а что же не так с фильмом. И вот что придумывает.

1. Проблема "Собибора", примерно, такая же, как проблема Анны Старобинец и ее книжки про аборт. Авторы уверились в том, что выбор темы обезопасил их от критики. Мол, ах, вам моя книга про аборт не понравилась, вы сволочь, неужели не понимаете, что я несчастная потерпевшая. (Это в случае со старобинец). И ах, вам мой фильм не понравился, да вы что, не понимаете, что в Собиборе сто тысяч человек погибло? Понятно, что эти рассуждения весьма далеки от того, что принято называть искусством. Но еще раз повторюсь: то, что мне не понравился фильм - абсолютно не значит, что я не сочувствую жертвам Собибора. Кстати, во время пресс-конференции Хабенский вёл себя крайне неприятно. И когда кто-то из журналюг сказал, "мне не понравилось", в ответ прозвучало, что у журналиста, во-первых, нет сердца, а во-вторых, "Собибор" - это единственный фильм, перечисляющий процент от билетов на помощь детям, больным раком.
Вот и думай, причём тут искусство и каков масштаб цинизма. Хаб соорудил веселую карусельку: сам снял фильм, сам сыграл главную роль, да ещё процент от билетов перечисляет самому себе, в свой же благотворительный фонд. Молодец.
Свернуть


2. Весьма странно, что режиссер играет главную роль в своем фильме. Не буду говорить очевидные вещи о том, что когда начинающий режиссёр поручает самому себе главную роль - это всегда плохо и подозрительно. Но в случае с Хабом вопрос ещё и в том, какая это роль. Несколько самонадеянно поручить себе играть Печерского, действительно великого человека, возглавившего единственный успешный побег заключённых из концентрационного лагеря. Опять-таки во время интервью Хабенский то и дело ссылался на Михалкова.
Типа, вот, мне пришлось сложнее, чем НС. Ссылки понятны, НС любит снимать самого себя. Но черт возьми, вы, Константин, как минимум, не Михалков, как к нему ни относись, а у НС опыта поболе будет. Ну и к тому же я не припомню фильма, где бы единственную центральную роль режиссёр-Михалков поручил себе же.

3. Очень раздражает Хабенское самолюбование в роли героя, его крупные планы, стоп-кадры и замедленная съемка самого себя. Неужели в зеркало не насмотрелся? (Кстати, это самолюбование очень сильно подтачивает доверие к фильму. Стоит вспомнить, что в семидесятые годы один новосибирский учитель физкультуры пытался выдать себя за узника Собибора.
И имя с фамилией у него были такими же, как у настоящего, но погибшего узника, и внешне был немного похож, и тридцать лет прошло, кто узнает. Но его вычислили и уличили. Именно по пиару. Собиборовцы не ходили по школам, не пиарились, и не рассказывали о своих подвигах. Это было слишком страшно).

4. Много сотен лет назад Братья Гримм писали о том, что существует правда неправдоподобная и неправда правдоподобная. Даже если предположить, что все снятое Хабенским - правда, то ни к чему хорошему эта правда не приводит, потому что снята она неправдоподобно.

5. Раздражает многократное повторение и педалирование еврейской темы. Я не антисемитка, но, извините, возненавидишь все, когда слово «еврей» несётся с экрана каждые пять минут. Режиссёр подчеркивает, что лагерь еврейский, что кругом одни евреи, что страдают одни евреи. Особенно показателен момент, когда героя называют русским, а он в негодовании расстегивает штаны и орет: «Нет, я еврей, я обрезанный!» В этот момент хочется просто встать и выйти из зала, потому что складывается впечатление, что на пресс-показ пропускали по предъявлению обрезанного члена. А ты тут сильно лишний по разным причинам.

6. Раздражает вторичность фильма. Непонятно, что хотел сказать автор. Либо донести нам информацию о подвиге Печерского. Либо заставить в который раз воспылать ненавистью к врагу, зверствовавшему и буйствовавшему, либо поведать нам о незаурядном человеке (о ком-то вроде героя Побега из Шоушенка). В итоге получилось ни то ни се, либо цели были настолько еврейскими, что я не ущучила.

7. Фильм отмечен значком 12+, но это ещё одно враньё. Зверские сцены там в таком изобилии, что я просто не знаю, как 12-летнему ребёнку можно показывать, как человеку кирпичом размозжили голову так, что осталась одна челюсть. Когда журналисты спросили Хаба, не слишком низкий порог, Хаб нервно ответил, что дети в компьютерных играх видят больше жести, а его, фильмовая жесть - хотя бы полезна и способствует взращиванию патриотических чувств).
Ноу комментс.
Проблема в том, что в этой показанной жести нет ничего нового для меня. Нам рассказывали и показывали столько раз и про бани-газовые камеры, и про горы волос и очков, и про все на свете, что Хаб не удивил. Как сказал Адамович, после ядерной войны это все уже не нужно. Зачем мне в художественном фильме достоверно описывать немецкие зверства, если я видела документальные съемки? После них в все потуги Хабенского на меня не действуют.
Разве что становится стыдно за режиссера, выбравшего путь вторичности и трэша.
И, кстати в связи с этим вспоминается фильм позапрошлогоднего «Оскара» «Сын Саула», где те же бани -газовые камеры показаны гораздо сильнее и метафоричнее. Бани и процесс умервщления в них предъявлен не просто так, а потому что в этих банях работает главный герой. Жесть показана не жестью, а обыденностью, потому что нам передан равнодушный взгляд героя. Человек привыкает ко всему, даже к сортировке трупов. Найден дивный операторский ход, когда камера преследует героя в спину, как прицел. И сама история взбунтовавшегося Саула, хотя и является вымыслом, но вымыслом правдоподобным, куда правдивее истории Печерского в пересказе Хабенского. Среди груды одинаковых тел отупевший и ожесточившийся Саул вдруг находит тело, которое он должен похоронить. Саул считает, что это его сын, хотя у него нет сына.

8. Ок, допускаю, что задача автора - показать предельную достоверность. Отсюда кровища, смакование сцен удушения, поганые фрицы-животные кругом и обрезанный Саша-Костя Хабенский в белом, разящий из парабеллума в лагерную охрану. Ну ладно Саша с парабеллумом, а, простите, откуда две героини-бабищи с ботоксными губами, винировыми зубами, в чистеньких красивеньких платьицах и с модными рожами? Да-да, не сомневайтесь, все так и было. Узницы нацистского лагеря выглядели так, будто с обложки глянца.

9. Жаль, что Хабенский взял и испортил эту прекрасную тему. Теперь к ней двадцать лет никто не подберется. А ведь были во всем этом моменты, которые мне были куда интереснее, чем демонстрация ужаса по-хабенски. Я видела фотографию Александра Печерского. Знаете, потрясающее лицо. Оно одно действует сильнее, чем весь фильм. Это лицо не героя, а жертвы. Оно мягкое, доброе, слишком интеллигентное и даже женственное. (Как вспоминала дочь Печерского, отец плакал всякий раз, когда видел маленьких детей). И глядя на эту фотографию никогда не скажешь, что этот придумал план побега, бил в кашу надзирателей, сам превратился в дракона, чтобы убить дракона. Но что заставило человека с лицом жертвы взбунтоваться? Почему за ним пошла куча народу? Дядя Хабенский, неужели вы думаете, что причина в том, что Печерский показал им свой обрезанный член? Да ну?

10. В процессе просмотра из пресс-зала куча народу ушла. Сзади тетки шептали: он пугает, а нам не страшно. А я в середине заснула. Пришлось сегодня билет покупать и ещё раз смотреть. Чота ни метафоры, ни психологии, ни фильма не узрела. О чем это говорит?
Правильно! Сердца у меня нет.

https://www.facebook.com/eugenia.korobkova/posts/1723901214…" class="external" target="_blank" rel="nofollow">www.facebook.com../1723901214336301

Любопытная рецензия

Скрытый текст

Просят товарищи рассказать, почему мне не понравился хабенский фильм . Рассказываю, простите за сумбур. Главная претензия проста: фильм сделан неталантливо. Хабенский торгует Собибором. И это с такой очевидностью бьет зрителя, что вместо того чтобы смотреть кино, зритель сидит и думает: а что же не так с фильмом. И вот что придумывает.

1. Проблема "Собибора", примерно, такая же, как проблема Анны Старобинец и ее книжки про аборт. Авторы уверились в том, что выбор темы обезопасил их от критики. Мол, ах, вам моя книга про аборт не понравилась, вы сволочь, неужели не понимаете, что я несчастная потерпевшая. (Это в случае со старобинец). И ах, вам мой фильм не понравился, да вы что, не понимаете, что в Собиборе сто тысяч человек погибло? Понятно, что эти рассуждения весьма далеки от того, что принято называть искусством. Но еще раз повторюсь: то, что мне не понравился фильм - абсолютно не значит, что я не сочувствую жертвам Собибора. Кстати, во время пресс-конференции Хабенский вёл себя крайне неприятно. И когда кто-то из журналюг сказал, "мне не понравилось", в ответ прозвучало, что у журналиста, во-первых, нет сердца, а во-вторых, "Собибор" - это единственный фильм, перечисляющий процент от билетов на помощь детям, больным раком.
Вот и думай, причём тут искусство и каков масштаб цинизма. Хаб соорудил веселую карусельку: сам снял фильм, сам сыграл главную роль, да ещё процент от билетов перечисляет самому себе, в свой же благотворительный фонд. Молодец.
Свернуть


2. Весьма странно, что режиссер играет главную роль в своем фильме. Не буду говорить очевидные вещи о том, что когда начинающий режиссёр поручает самому себе главную роль - это всегда плохо и подозрительно. Но в случае с Хабом вопрос ещё и в том, какая это роль. Несколько самонадеянно поручить себе играть Печерского, действительно великого человека, возглавившего единственный успешный побег заключённых из концентрационного лагеря. Опять-таки во время интервью Хабенский то и дело ссылался на Михалкова.
Типа, вот, мне пришлось сложнее, чем НС. Ссылки понятны, НС любит снимать самого себя. Но черт возьми, вы, Константин, как минимум, не Михалков, как к нему ни относись, а у НС опыта поболе будет. Ну и к тому же я не припомню фильма, где бы единственную центральную роль режиссёр-Михалков поручил себе же.

3. Очень раздражает Хабенское самолюбование в роли героя, его крупные планы, стоп-кадры и замедленная съемка самого себя. Неужели в зеркало не насмотрелся? (Кстати, это самолюбование очень сильно подтачивает доверие к фильму. Стоит вспомнить, что в семидесятые годы один новосибирский учитель физкультуры пытался выдать себя за узника Собибора.
И имя с фамилией у него были такими же, как у настоящего, но погибшего узника, и внешне был немного похож, и тридцать лет прошло, кто узнает. Но его вычислили и уличили. Именно по пиару. Собиборовцы не ходили по школам, не пиарились, и не рассказывали о своих подвигах. Это было слишком страшно).

4. Много сотен лет назад Братья Гримм писали о том, что существует правда неправдоподобная и неправда правдоподобная. Даже если предположить, что все снятое Хабенским - правда, то ни к чему хорошему эта правда не приводит, потому что снята она неправдоподобно.

5. Раздражает многократное повторение и педалирование еврейской темы. Я не антисемитка, но, извините, возненавидишь все, когда слово «еврей» несётся с экрана каждые пять минут. Режиссёр подчеркивает, что лагерь еврейский, что кругом одни евреи, что страдают одни евреи. Особенно показателен момент, когда героя называют русским, а он в негодовании расстегивает штаны и орет: «Нет, я еврей, я обрезанный!» В этот момент хочется просто встать и выйти из зала, потому что складывается впечатление, что на пресс-показ пропускали по предъявлению обрезанного члена. А ты тут сильно лишний по разным причинам.

6. Раздражает вторичность фильма. Непонятно, что хотел сказать автор. Либо донести нам информацию о подвиге Печерского. Либо заставить в который раз воспылать ненавистью к врагу, зверствовавшему и буйствовавшему, либо поведать нам о незаурядном человеке (о ком-то вроде героя Побега из Шоушенка). В итоге получилось ни то ни се, либо цели были настолько еврейскими, что я не ущучила.

7. Фильм отмечен значком 12+, но это ещё одно враньё. Зверские сцены там в таком изобилии, что я просто не знаю, как 12-летнему ребёнку можно показывать, как человеку кирпичом размозжили голову так, что осталась одна челюсть. Когда журналисты спросили Хаба, не слишком низкий порог, Хаб нервно ответил, что дети в компьютерных играх видят больше жести, а его, фильмовая жесть - хотя бы полезна и способствует взращиванию патриотических чувств).
Ноу комментс.
Проблема в том, что в этой показанной жести нет ничего нового для меня. Нам рассказывали и показывали столько раз и про бани-газовые камеры, и про горы волос и очков, и про все на свете, что Хаб не удивил. Как сказал Адамович, после ядерной войны это все уже не нужно. Зачем мне в художественном фильме достоверно описывать немецкие зверства, если я видела документальные съемки? После них в все потуги Хабенского на меня не действуют.
Разве что становится стыдно за режиссера, выбравшего путь вторичности и трэша.
И, кстати в связи с этим вспоминается фильм позапрошлогоднего «Оскара» «Сын Саула», где те же бани -газовые камеры показаны гораздо сильнее и метафоричнее. Бани и процесс умервщления в них предъявлен не просто так, а потому что в этих банях работает главный герой. Жесть показана не жестью, а обыденностью, потому что нам передан равнодушный взгляд героя. Человек привыкает ко всему, даже к сортировке трупов. Найден дивный операторский ход, когда камера преследует героя в спину, как прицел. И сама история взбунтовавшегося Саула, хотя и является вымыслом, но вымыслом правдоподобным, куда правдивее истории Печерского в пересказе Хабенского. Среди груды одинаковых тел отупевший и ожесточившийся Саул вдруг находит тело, которое он должен похоронить. Саул считает, что это его сын, хотя у него нет сына.

8. Ок, допускаю, что задача автора - показать предельную достоверность. Отсюда кровища, смакование сцен удушения, поганые фрицы-животные кругом и обрезанный Саша-Костя Хабенский в белом, разящий из парабеллума в лагерную охрану. Ну ладно Саша с парабеллумом, а, простите, откуда две героини-бабищи с ботоксными губами, винировыми зубами, в чистеньких красивеньких платьицах и с модными рожами? Да-да, не сомневайтесь, все так и было. Узницы нацистского лагеря выглядели так, будто с обложки глянца.

9. Жаль, что Хабенский взял и испортил эту прекрасную тему. Теперь к ней двадцать лет никто не подберется. А ведь были во всем этом моменты, которые мне были куда интереснее, чем демонстрация ужаса по-хабенски. Я видела фотографию Александра Печерского. Знаете, потрясающее лицо. Оно одно действует сильнее, чем весь фильм. Это лицо не героя, а жертвы. Оно мягкое, доброе, слишком интеллигентное и даже женственное. (Как вспоминала дочь Печерского, отец плакал всякий раз, когда видел маленьких детей). И глядя на эту фотографию никогда не скажешь, что этот придумал план побега, бил в кашу надзирателей, сам превратился в дракона, чтобы убить дракона. Но что заставило человека с лицом жертвы взбунтоваться? Почему за ним пошла куча народу? Дядя Хабенский, неужели вы думаете, что причина в том, что Печерский показал им свой обрезанный член? Да ну?

10. В процессе просмотра из пресс-зала куча народу ушла. Сзади тетки шептали: он пугает, а нам не страшно. А я в середине заснула. Пришлось сегодня билет покупать и ещё раз смотреть. Чота ни метафоры, ни психологии, ни фильма не узрела. О чем это говорит?
Правильно! Сердца у меня нет.

https://www.facebook.com/eugenia.korobkova/posts/1723901214…" class="external" target="_blank" rel="nofollow">www.facebook.com../1723901214336301

А вот небольшой материальчик на обозначенную тему. Вдогоночку, так сказать:

Скрытый текст

Польские законодатели приняли закон, который позволит наказывать тех, кто обвинит поляков в пособничестве нацистам в годы Второй мировой войны, в соучастии в уничтожении евреев. Польша — не единственная страна, которая пытается улучшить свою историю. Но — давайте разбираться.
Да, поляки мужественно сражались с немцами осенью 1939 года, когда другие хотели дружить с Гитлером, помогали ему, поздравляли со взятием Варшавы и устраивали совместные парады. Поляки воевали смело и достойно, поубивали немцев, сколько смогли. А после поражения в войне поляки уходили в антифашистское сопротивление. И они действительно сражались против оккупантов. Так происходило отнюдь не во всех странах, которые были оккупированы немцами.
Но невозможно забыть и другое. В Польше в довоенное, военное и в послевоенное время полыхал злобный антисемитизм. Не по этой ли причине во вторую мировую практически все лагеря уничтожения, начиная с Аушвица (Освенцима), были устроены на территории Польши? Нацисты знали, что поляки возражать не станут. Нацисты предполагали покончить с еврейским народом именно на польской территории. Сюда свозили евреев со всей Европы.
Сотни тысяч людей жили рядом с лагерями смерти. Они шли пешком на работу, вдыхая запах горящего человеческого мяса. Когда они смотрели в ту сторону, то видели нескончаемые клубы дыма, поднимавшиеся в небеса. Дома их соседей опустели - исчезли люди, которые жили рядом с ними. Они стояли и смотрели, как избивали евреев, как их штыками загоняли в вагоны, везли за сотни километров без воды и пищи. Видели, как их заставляли - полумертвых - бежать в газовые камеры.
Что чувствовали эти свидетели террора? За малым исключением они оставались равнодушны к происходившему. Или даже были благодарны эсэсовцам:
- Евреи сами во всем виноваты. Разве они не были богатыми? Разве они не контролировали весь капитал? Разве они не эксплуатировали нас?
Даже верующие, набожные люди увидели в нацистах инструмент, избавивший мир от "народа, распявшего Христа". Вполголоса говорили друг другу:
- После войны поставим памятник Адольфу за то, что он нас избавил от этих.
Принято считать, что жители оккупированных территорий помогали немцам вынужденно, спасая собственную жизнь. Нет, это делалось без принуждения, по доброй воле.
Мы снимали фильм о нацистском лагере уничтожения Собибор, который тоже существовал на территории оккупированной Польши. Там, в Собиборе узники восстали во главе с лейтенантом Красной армии Александром Ароновичем Печерским, уничтожили эсэсовскую охрану и вырвались на свободу. Это единственный случай за всю историю третьего рейха, когда антифашистское лагерное восстание в октябре 1943 года увенчалось успехом, и сотни заключенных могли бежать.
А вот, что происходили с ними дальше. Кто добрался до территории соседней Белоруссии — тот спасся. Оставшимся на польской территории пришлось хуже. В лесах воевали друг с другом польская Армия Крайова и Украинская повстанческая армия. И те, и другие убивали бежавших из Собибора. Вырвавшиеся на свободу слишком поздно понимали, что опасность исходит не только от немцев.
Поляки выдавали узников Собибора немцам.
Один из узников вспоминал, как вели колонну евреев: «Вдоль дороги стояли польские крестьяне. Увидев в колонне хорошо одетого человека, указывали на него немецкому или украинскому охраннику и давали ему бутылку водки. Тот вытаскивал из колонны указанного человека и убивал – будто за попытку к бегству. Крестьянин, заплативший бутылку, стаскивал с трупа и забирал понравившуюся ему одежду и обувь».
До войны в Варшаве жили полмиллиона евреев. Ещё двести тысяч добавились после начала войны – это были беженцы. В октябре 1940 года всех еще живых нацисты согнали в гетто – огромный квартал, огороженный высокой кирпичной стеной. Все должны были работать, оккупационный режим неплохо наживался на бесплатной рабочей силе. От голода в год умирает примерно семьдесят тысяч человек.
Люди в Варшавском гетто были обречены. Но не опускали руки. Создавали подпольные боевые организации. Но где взять оружие? Искали помощи у польского сопротивления. Партизаны из Армии Крайовой двойственно относились к еврейским подпольным организациям. С одной стороны, союзники в борьбе против немецких оккупантов. С другой стороны, традиционный антисемитизм в войну стал еще сильнее.
В апреле 1943 года эсэсовские батальоны приступили к уничтожению варшавского гетто. Но в гетто эсэсовцев ожидал неприятный сюрприз. Вспыхнуло восстание, его узники сражались отчаянно. В немцев полетели бутылки с зажигательной смесью, и эсэсовцы отступили, а потом вернулись, поддержанные артиллерией и минометами.
«На наши силы, - жаловался в Берлин растерявшийся начальник службы безопасности и полиции группенфюрер СС Юрген Штроп, - обрушился точный и хорошо согласованный огневой удар. Сейчас же стали поступать рапорты о потерях. Бомбы и бутылки с зажигательной смесью останавливали любое продвижение. Пока мы прочесывали один блок, они укреплялись в соседнем. В некоторых местах мы вынуждены были применять зенитные орудия. Подземные позиции давали повстанцам возможность быть невидимыми и позволяли им постоянно менять свое местонахождение».
У страха глаза велики! О каком «огневом ударе» можно было говорить, когда речь шла о плохо вооруженных людях… Они подняли восстание, понимая, что нет ни единого шанса выжить! Но сражались за каждый дом, за каждый метр улицы. Гетто защищалось почти месяц. Противостояло эсэсовским частям, которые использовали бронетехнику и артиллерию, вызвали себе на помощь украинских и литовских националистов… Все они чувствовали себя уверенно, убивая безоружных женщин и детей. Столкнувшись с вооруженным сопротивлением, сплоховали.
28 апреля 1943 года один из участников сопротивления написал в своем завещании: «Еврейское гетто умирает в бою, в пламени, под звуки выстрелов, но без воплей – евреи не кричат от ужаса». Погибли в боях семь тысяч защитников гетто и еще шесть тысяч сгорели заживо, когда эсэсовцы поджигали дома.
А вот, что нельзя забыть: толпы поляков собирались поглазеть, как идет ликвидация гетто. С интересом наблюдали за тем, как с крыш подожженных эсэсовцами домов падают горящие люди. Если кому-то удавалось вырваться из гетто, варшавяне загоняли евреев назад.
После войны, когда немцев уже изгнали, поляки устраивали еврейские погромы уже по собственной инициативе. И польские евреи, уцелевшие в нацистских концлагерях, не захотели, не смогли вернуться в родные места. В послевоенной Польше осталось совсем немного евреев. И они раздражали. После шестидневной войны 1967 года, когда Израиль разгромил арабские армии, польское руководство под предлогом борьбы с сионизмом изгнало из страны всех евреев. В Польше не осталось евреев. А ненависть осталась. В Польше существует антисемитизм без евреев.
Леонид Млечин.

Когда у людей заканчиваются аргументы они дают советы что и кому делать.