Бывает, что мимолётное видение хочется так и оставить - мимолётным. Образ только показался, прекрасный, туманный, контуры ещё не успели проясниться, прочертиться - и всё, достаточно! Потом, может быть, потом вернусь к нему, не сейчас: сейчас ТАК хорошо. Дульсинея осталась Дульсинеею, не прорисовалась в трехмерной реальности - в Альдонсе - и уж тем более - чего и опасаешься - не стала ею.
Так уж получилось, что моё "знакомство" с Мариной Цветаевой произошло совсем недавно. Да, слышал раньше её имя и, кажется, что-то изучал, но тогда, по-видимому, было ещё рано. Ахматова, Цветаева (да, непременно на втором месте, как обидно - сейчас), "серебряный век" - вот, кажется, и всё, что было нужно знать тогда мне. И вот не так давно, рассматривая образ Пугачёва в зеркалах, статью я обнаружил. Да, зеркала были пушкинские, а статья называлась "Пушкин и Пугачёв". И - попал под ЧАРУ. И был я очарован. О, она знает чары!.. Что ж, а потом мы "познакомились" через Бодлера - La Voyage. Вперёд! Дабы не стать скотами, мы плыли, чтобы плыть. Не важно, что там впереди - блаженство или риф! И вместе видели всю ту ж комедию греха: её, рабу одра, его, раба рабы, всегда - везде - раба рабы! От путешествия того ещё не отошёл я: здесь остановился, очарован, вспоминаю: на льне натянутых холстин так некогда рука очам являла чару...
И в зеркала смотрюсь: ну Пугачёв ведь! Пугачёв!.. Ах, что за серый отголосок - в висках? Савельич... старый чёрт! Всё ты исказил!