Иранский режиссер Мохсен Махмальбаф вот уже 25 лет снимает кино, которое и кино-то можно назвать с натяжкой: наполовину жизнь, наполовину фантазия. В 1996 году режиссер воспроизвел в фильме «Миг невинности» эпизод своей юности, когда во время исламской революции он угодил в тюрьму за драку с полицейским. Полицейского в фильме сыграл тот самый полицейский из прошлого режиссера. На съемочной площадке у Махмальбафа кино производится из самой жизни. Часто герои носят имена исполняющих их актеров – граница между ними размыта. Или снимаются непрофессиональные актеры, вплоть до реальных участников экранизируемых событий.
Режиссерские методы Махмальбафа, разумеется, накладывают на его картины отпечаток документализма. Но в последнее время в его фильмах с документальной точностью передаются не бытовые подробности, а повороты размышлений и чувств. Фильмы превращаются в художественные монологи на философские, вечные темы, которые интересуют режиссера. И не только его. В процесс создания кино глубоко втянута вся семья Махмальбафа. Недавно картина его дочери Ханы (ей только что исполнилось 20) «Будда рухнул от стыда» блеснула на мировых кинофестивалях, в том числе на 30 ММКФ.
Новый фильм Махмальбафа «Крик муравьев» посвящен своеобразному паломничеству, которое совершает в Индию иранская супружеская пара. Мужчина и женщина, утомленные привычной жизнью и отношениями, отправляются в Индию на поиски Совершенного человека, который научит их, как жить и во что верить. Между супругами, вроде бы, есть любовь, но нет взаимопонимания. Муж страдает от сомнений и не может искренне проникнуться верой в божественное, что во многом обессмысливает путешествие. Жена, в свою очередь, страдает от саркастических насмешек благоверного и пытается сосредоточиться на милосердии: молит Бога убрать с ее пути муравьев, чтобы не убивать их по дороге.
В одном из эпизодов муж и жена просят таксиста открыть окно машины, чтобы выгнать из салона назойливую муху. Вместо этого водитель разворачивается и едет обратно на автостоянку, чтобы высадить муху в родных для нее местах. Со временем герои усвоят, что это – откровение, почище слов Совершенного человека. Потому что в нем сама жизнь, с ее уважением к самому малому. Подобное уважение демонстрирует и режиссер.
Фильм полон экзистенциальных вопросов (слышит ли Бог крики умирающих муравьев?) и богатой индийской фактуры с сожжениями тел на берегу Ганга и священными омовениями в этой же реке. Индийская экзотика становится у Махмальбафа немного будничной, зато банальная супружеская ссора перерастает в кризис веры. Перед камерой иранца словно уравниваются в правах вечное и временное, большое и малое. Его предыдущая картина носила название «Sex и философия» и обращалась не столько к сексу (показывать который в Иране просто немыслимо), сколько к природе любви. А взгляд на любовь был типично махмальбафовский: поэтичный, отстраненный и снисходительный. Это и есть – философия. И она присутствует в каждой новой картине Мохсена Махмальбафа. «Крик муравьев», посвященный проблемам веры, тоже отличает мягкое, мудрое видение острых проблем человеческого существования. Главное здесь не анализ и не эмоция, а наблюдение - чуткое и внимательное к мелочам. Правда, не всякий западный зритель сегодня согласится считать себя мелочью и благодарно принимать режиссерское внимание. Зато муравьи были бы довольны.
